Бесѣда въ недѣлю третью по Пятьдесятницѣ. Прав. Іоаннъ Кронштадтскій
Июль 3rd 2011 -
Бесѣда въ недѣлю третью по Пятьдесятницѣ. Прав. Іоаннъ Кронштадтскій († 1908 г.)
| Свѣтильникъ тѣлу есть око: аще убо будетъ око твое просто, все тѣло твое свѣтло будетъ; аще ли око твое лукаво будетъ, все тѣло твое темно будетъ (Матѳ. 6, 22-23). |
Слова Господни суть истинный свѣтильникъ намъ на пути жизни: такъ и слова нынѣ чтеннаго евангелія; только надобно тщательнѣе поразмыслить объ нихъ. Размыслимъ. Свѣтильникъ тѣлу есть око, говоритъ Господь, т. е. око или глазъ есть свѣтильникъ для тѣла; почему не сказано: очи, а око? Потому что здѣсь Господь разумѣетъ не тѣлесныя очи, а око духовное, или сердце наше, которое управляетъ и тѣлесными очами и въ два глаза видитъ предметы не вдвойнѣ, а единичными. Итакъ, подъ окомъ разумѣется сердце, въ которомъ насаждена совѣсть, или внутренній законъ, указывающій что добро и что зло; потому и сказано: око, а не очи; подъ тѣломъ же разумѣется вся внутренняя жизнь наша, помышленія, желанія, намѣренія, всѣ дѣла наши, которыя мы дѣлаемъ въ теченіе нашей земной жизни. Значитъ, смыслъ словъ Спасителя будетъ такой: сердце или совѣсть есть свѣтильникъ человѣку на пути его жизни, во всѣхъ помышленіяхъ, желаніяхъ, намѣреніяхъ, словахъ, во всѣхъ дѣлахъ его. Далѣе Господь говоритъ: итакъ, если око твое будетъ просто, то все тѣло твое будетъ свѣтло: если, т. е., сердце твое, совѣсть твоя, будутъ просты, чисты, то и всѣ помыслы твои, желанія твои, дѣла твои, намѣренія, предпріятія твои будутъ свѣтлы, правы, чисты; если же око твое, совѣсть твоя, будетъ лукаво, то все тѣло твое будетъ темно, т. е. всѣ помыслы, желанія, намѣренія, предпріятія, вся жизнь твоя, всѣ дѣла твои будутъ темны, неправы, лукавы. Итакъ, если свѣтъ, который въ тебѣ, тьма; то какова же тьма? Если сердце твое, которое дано тебѣ отъ Господа вмѣсто свѣтильника, по твоему нерадѣнію сдѣлалось само тьмою, то какова же будетъ вся жизнь твоя, всѣ дѣла твои? Не такъ ли бываетъ это въ жизни? Не видимъ ли мы тому постоянные примѣры? Возьмемъ примѣръ изъ жизни.
Возьмемъ человѣка съ простымъ сердцемъ, съ прямою совѣстію, съ прямымъ взглядомъ на жизнь, со взгдядомъ евангельскимъ, и человѣка съ сердцемъ лукавымъ или совѣстью лукавою и пристрастнаго къ міру, къ плоти. Всѣ поступки перваго запечатлѣны справедливостью, усердіемъ, прямотою характера, доброжелательствомъ къ ближнему. На поступкахъ втораго лежитъ печать неправды, обмана, лицемѣрія, хитрости, коварства, обидъ другаго.
Первый доволенъ очень немногимъ и не снѣдается жаждою многаго, напримѣръ, не желаетъ роскошнаго стола, многихъ нарядныхъ и дорогихъ одеждъ, — жаждою богатства, широкаго и богатоубраннаго жилища и прочее; есть у него насущный хлѣбъ и похлебка, есть нѣсколько перемѣнъ чистой и приличной одежды, есть постоянный, хотя можетъ и небогатый доходъ или жалованье, или трудами добытыя деньги, честною торговлею, промышленностью, рукодѣліемъ, здоровое жилище, хотя и не широкое, безъ богатой мебели: онъ доволенъ и благодаритъ Бога; большаго онъ и не желаетъ, потому что считаетъ излишнимъ; если видитъ у себя малые избытки, онъ лучше удѣлитъ ихъ нуждающимся ближнимъ, но не употребитъ на какія-либо прихоти свои.
Но посмотрите на жизнь другаго человѣка съ сердцемъ лукавымъ и совѣстью непрямою, лукавою. Онъ ничѣмъ недоволенъ: ему столъ не столъ, одежда не одежда, жилье не жилье, мебель не мебель, и при полной чашѣ хочетъ, чтобы она была еще полнѣе, ему мало своего, надо захватить чужое, хотя бы съ обидой для ближняго; для него эта пища нехороша, надо лучше, или ему насущнаго хлѣба и похлебки мало, надо вина, хотя въ немъ вовсе нѣтъ нужды; да не то, чтобы немного, это бы еще не бѣда, а то надо иному много, чтобы напиться до пьяна; эта одежда нехороша, изъ моды вышла, надо лучше; это жилье не такъ просторно и удобно, надо пошире; эта мебель не хороша, надо новую; этихъ доходовъ, этого жалованья, этой выручки мало, надо больше, — и едва ли чѣмъ онъ бываетъ доводенъ: все у него, кажется, хорошо, всего довольно — человѣкъ сытъ и пресытъ, одѣтъ роскошно и прихотливо, и избытка у него много, — а все онъ недоволенъ; у другаго при его средствахъ къ жизни, да еще и при меньшихъ, и для самого довольно, достанетъ и ближнимъ нуждающимся удѣлить на пищу, на одежду, у него же — и для себя мало и другимъ нѣтъ ничего. Отчего? Оттого, что сердце его лукаво, омраченно, неразумно, ненасытно, страстно. А отчего оно таково? — Оттого, что заповѣдей Господнихъ не знаетъ или знать не хочетъ, свѣтомъ Евангелія Христова не водится. Оттого, что творитъ волю слѣпой, страстной плоти своей и помышленій своихъ.
Никто не можетъ служить двумъ господамъ; ибо или одного будетъ ненавидѣть, а другаго любить, или одному станетъ усердствоватъ, а о другомъ нерадѣть. Не можете служить Богу и маммонѣ. Какіе здѣсь разумѣются два господина, которымъ невозможно служить въ одно и то же время? Одинъ — это Господь и Богъ, другой — богатство или любогрѣховная плоть наша, въ которой дѣйствуетъ діаволъ, силящійся приковать ее къ міру. Очевидно, невозможно работать вмѣстѣ Богу и любогрѣховной плоти: именно потому, что Богъ требуетъ отъ насъ святости, неуклоннаго и точнаго исполненія воли Своей, а плоть непрестанно подстрекаетъ ко грѣху, — къ чревоугодію, пьянству, блуду, зависти, враждѣ, лихоимству и сребролюбію, къ лѣности и проч. Какъ согласить служеніе Богу и плоти? Очевидно нельзя, слово Божіе прямо говоритъ, что тѣ, кои Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24), — и отнюдь не служатъ многогрѣшной плоти, не угождаютъ ей. Плоти угодія не творите въ похоти (Рим. 13, 14), говоритъ святый апостолъ Павелъ. И всегда бываетъ такъ, что кто угождаетъ своей плоти, тотъ нерадитъ о угожденіи Богу, о спасеніи души своей, о исправленіи своемъ, о добродѣтельной жизни, не исправляетъ сердца своего, не стремится духомъ къ горнему отечеству, но весь бываетъ какъ бы прикованъ къ землѣ, къ земнымъ наслажденіямъ. Кто любитъ свою многогрѣшную плоть, тотъ не любитъ Бога, тому тяжкими кажутся заповѣди Его, тотъ не любитъ ближняго: онъ не попечется о его спасеніи, потому что и о своемъ не заботится; не поможетъ ему въ нуждѣ, потому что слишкомъ много любитъ самъ себя и лучше исполнитъ свои прихоти, чѣмъ отдастъ собственность свою на нужду ближняго. Посему говорю вамъ, продолжаетъ Господь, не заботьтесь для души вашей, что вамъ ѣсть и что пить, ни для тѣла вашего, во что одѣться. Душа не больше ли пищи, и тѣло одежды? Забота неумѣстная, неразумная, слишкомъ усиленная забота о пищѣ, питьѣ, одеждѣ, весьма, весьма вредитъ христіанскому житію: она-то и есть то, что назвалъ Господь раньше служеніемъ маммонѣ. Эта неправильная забота наша о пищѣ, питьѣ и одеждѣ ставитъ, такъ сказать, вверхъ дномъ всю жизнь нашу: вмѣсто того, чтобы заботиться главнымъ образомъ о душѣ, объ очищеніи, исправленіи, освященіи ея, вообще, о спасеніи, мы печемся ежедневно о угожденіи своему алчному чреву, да о томъ, во что одѣться, а душу — это безсмертное существо, сотворенное по образу и подобію Божію, — погибающую заживо во грѣхахъ, оставляемъ въ пренебреженіи, безъ исправленія, или даже — ежедневно прилагаемъ грѣхи ко грѣхамъ; тѣло насыщаемъ и пресыщаемъ, а душу оставляемъ голодать; тѣло украшаемъ, а душу безобразимъ; тѣло оживляемъ, а душу убиваемъ. Потому Господь, обличая такое наше безуміе, говоритъ: душа не больше ли пищи, и тѣло одежды? Если душа, очевидно, больше пищи, то зачѣмъ же вы душу оставляете безъ попеченія, заботясь о томъ, что ничтожно, какъ пища и питіе: ибо тица для чрева, и чрево для пищи; но Богъ уничтожитъ и то и другое (1 Кор. 6, 13). Или опять, тѣло не больше ли одежды? Если же Господь далъ вамъ большее, т. е. тѣло, то не позаботится ли дать меньшее, не попечется ли о прикрытіи его — и не дастъ ли вамъ средствъ покрыть его наготу, какъ покрылъ наготу Евы и Адама?
Не о пустомъ ли вы заботитесь, оставляя самонужнѣйшее, единое на потребу?
Взгляните на птицъ небесныхъ: онѣ не сѣютъ, ни жнутъ, ни собираютъ въ житницу; и Отецъ ващъ небесный питаетъ ихъ. Вы не гораздо ли лучше ихъ? На птицъ Господь указываетъ намъ, маловѣрамъ, для того, чтобы показать недремлющій, непрестанный промыслъ Отца небеснаго о всѣхъ тваряхъ земныхъ, который отъ начала міра донынѣ не переставалъ и не перестаетъ сохранять и питать всякую тварь, — и особенно — вѣнецъ всѣхъ тварей — человѣка, созданнаго по образу и подобію Божію, и чтобы примѣромъ птицъ всегда сытыхъ, хотя не сѣющихъ, не жнущихъ хлѣбъ, мы убѣдились полагаться съ несомнѣнностію на промыслъ Божій. Конечно, эти слова Господа не учатъ насъ сидѣть сложа руки и только надѣяться на Бога, а учатъ упражняться въ благословенныхъ трудахъ и при трудахъ надѣяться на благословеніе Божіе, на успѣхъ въ дѣлахъ, на дарованіе всего потребнаго. Далѣе, Господь говоритъ: да и кто изъ васъ, заботясь, можетъ прибавить себѣ росту хотя на одинъ локоть? Не все ли зависитъ отъ Бога? Если же тѣло наше во всѣхъ отправленіяхъ — и въ питаніи и въ возрастаніи — зависитъ отъ Бога, какъ дѣло рукъ Его, Его премудрости, благости, всемогущества: то не въ Его ли — зависимости также и пища наша? Не Онъ ли подаетъ и пищу для нашего возрастанія и укрѣпленія? Отчего же мы считаемъ пищу какъ бы чуждою Его промыслу? О, воистину Его промыслъ питаетъ не только насъ, но и всякаго червяка, всякое насѣкомое! И объ одеждѣ что заботитесь? Посмотрите на полевыя лиліи, какъ онѣ растутъ: не трудятся, ни прядутъ; но говорю вамъ, что и Соломонъ во всей славѣ своей не одѣвался такъ, какъ всякая изъ нихъ; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будетъ брошена въ печь, Богъ такъ одѣваетъ, кольми паче васъ, маловѣры!
Словами: объ одеждѣ что заботитесь — Господь учитъ насъ не имѣть пристрастія къ одеждѣ, какъ раньше говорилъ о томъ, чтобы не имѣть намъ пристрастія къ пищѣ и питью. Совсѣмъ не заботиться объ одеждѣ нельзя: мы должны заботиться, чтобы одежда наша была приличная, чистая; должны, кому слѣдуетъ, заниматься пряденіемъ, тканьемъ, шитьемъ. Сама Пречистая Дѣва Марія пречистыми руками Своими ткала и шила, какъ это показываетъ хитонъ Спасителя, сотканный Ея дѣвственными руками. Но непрестанныя заботы о нарядахъ, кружащія наши головы, совершенно противны духу евангельскому: онѣ дѣлаютъ насъ суетными, мелочными, порождаютъ во многихъ нецѣломудріе и гордость. Если бы красивая одежда была необходима для насъ, какъ для какого-либо злака цвѣтокъ его: то Отецъ небесный не оставилъ бы нарядить насъ въ тысячу разъ лучше розъ и лилій или павлиновъ; но извѣстно, что одежда наша есть временное покрывало, или временная повязка на ранѣ: потому что одежда появилась вслѣдствіе грѣха, когда люди узнали свою наготу; а стоитъ ли украшать повязки на ранѣ? Не о томъ ли надо заботиться, какъ бы поскорѣе рану вылечить, т. е. какъ бы скорѣе отъ грѣховъ очиститься? Разумно ли сшивать дорогія повязки на эти грѣховныя раны и этими повязками еще тщеславиться, какъ чѣмъ-то похвальнымъ? Не больше ли оттого зловонія грѣховнаго? Припомнимъ, что въ крещеніи всѣ мы получили одежду нетлѣнія, одежду правды Христовой. Вотъ объ этой одеждѣ правды будемъ заботиться; эту одежду будемъ хранить; она пусть будетъ нашимъ украшеніемъ. Если ее сохранимъ, то въ будущемъ вѣкѣ Господь одѣнетъ насъ одеждою славы, одѣнетъ вѣчнымъ свѣтомъ, какъ Самъ одѣвается свѣтомъ, яко ризою.
Итакъ, закончу бесѣду словами же Спасителя: не заботьтесь и не говорите: что намъ ѣсть? или что пить? или, во что одѣться? потому что всего этого ищутъ язычники; и потому что Отецъ вашъ небесный знаетъ, что вы имѣете нужду во всемъ этомъ. Слыши-те: по слову Господнему — всѣ тѣ язычники, а не христіане, которые о томъ и заботятся, что ѣсть да пить или во что одѣваться, а о дѣлахъ Божіихъ, о исполненіи заповѣдей Его не помышляютъ. Ищите же прежде царства Божія и правды Его, и это все приложится вамъ. Всякій хозяинъ, господинъ кормитъ, поитъ, одѣваетъ своихъ слугъ: кольми же паче Господь Богъ будетъ и питать и одѣвать насъ, если мы будемъ слугами Его. Если не служащихъ Ему, не вѣдающихъ Его, Онъ питаетъ и одѣваетъ, кольми паче не забудетъ служащихъ Ему. Аминь.
Полное собраніе сочиненій Протоіерея Iоанна Ильича Сергіева. Томъ 2-й. (Заключающій въ себѣ полный годовой кругъ словъ, поученій и бесѣдъ). — Изданіе второе, исправленное авторомъ. — СПб.: Типографія В. Ерофеева, 1894. — С 317-324.
Источник:http://slovo.russportal.ru
